"Люди Хаоса" или еще обо мне

Думаю, много кому тут пригодится
interesno.co/mag/96d13bb8d8d4

---

Умер Фарли Моуэт

Вот глупо, но мне он, похоже, казался "вечно молодым"...
Из тех людей и писателей, которые покорили в детстве и навсегда.

---

Подборка стихов Даны Сидерос о войне

Навылет меня.
Так навылет, что даже нет места зависти.

МАЙ

За обедом он говорит:
надевай нарядное, мы идём на концерт.
Будет квартет, пианист-виртуоз в конце.
Бросай своё макраме, я купил билет.
Она говорит: Нет.
Ты только представь себе:
начнется пожар,
посыплются стены, асфальт поплывет, дрожа,
а я в легком платье, в бусах и без ножа,
на каблуках,
в шелках,
в кружевах манжет --
как же я буду бежать?
Он думает: вот-те на, нас опять догнала война.
Варвара совсем плоха,
едва зацветает черёмуха,
начинается вся эта чепуха.
А я ведь тоже видел немало,
над головой три года свистело и грохотало.
Досадует: вот ведь, взяла манеру
пугаться каждого звука.
Тогда завели бы сына, сейчас бы нянчили внука.
А так, конечно, отвлечься нечем,
прогулка -- история всякий раз.
Разве бы я её не укрыл?
Разве не спас?
Он доедает свой хлеб,
и кусочек откладывает
про запас.

23 мая 2011

* * *

Совсем измотался,
продрог - неважно одет.
Ноги гудят, но надо идти. Идёт.
Пробрался на склад. Вдруг кто-то его найдёт?
Заходит в тупик, на стенке надпись:
ПРИВЕТ!
ТЕБЯ ЗОВУТ АЛЕКСЕЙ,
ТЕБЕ 90 ЛЕТ.
ВСПОМИНАЙ ДАВАЙ, ИДИОТ.
ТЫ ДАВНО УЖЕ НЕ СОЛДАТ. ТЫ ОТЕЦ И ДЕД.
У ТЕБЯ БОЛЬШАЯ СЕМЬЯ - ЦЕЛЫЙ КЛАН.
ЗДЕСЬ ТВОЙ ДОМ: ОТЫЩИ, ГДЕ ЧТО.
ПРИЛАГАЮ ПЛАН.
Изучает схему,
"Алексей", твердит, "Алексей".
"Если клан, то куда, скажи,
подевались все?"
Входит в кухню, везде таблички:
ЛОЖКИ, КРУЖКИ
САХАР, КРАХМАЛ
НЕ ВКЛЮЧАЙ ПЛИТУ -
В ПРОШЛЫЙ РАЗ ЕДВА НЕ ВЗОРВАЛ!
В спальне:
ВЫПЕЙ ТАБЛЕТКУ НА НОЧЬ
ТВОЙ ДИВАН
и
ПОЛЕЙ ЦВЕТЫ
В коридоре:
В СОРТИР - НАЛЕВО,
ЧЕГО ЗАСТЫЛ?
Вспоминает. Смеётся.
Тихо идёт к столу.
Пишет:
ВНУЧКА - АНЮТА
ВРАЧ - ИДИОТ И ПЛУТ
Мажет клеем обои, лепит оба листка:
кривовато висят, но видно издалека.
Устал.
Прилег под столом,
на половиках.
"На складе искать не будут,
посплю чутка".

15 января 2012

* * *

Дед-инвалид подзывает внука,
дед говорит: мой хороший, на-ка
денег тебе, принеси таблеток,
чтобы принять -- и лето.
Чтобы принять сорок штук -- и дома.
Я так устал, помоги мне, Дима.
Покарауль у двери, пока я
съем пузырек покоя.
Внук рассуждает: всё надо взвесить.
Сколько дадут мне? Ну, восемь, десять,
блистеров.
Ну а сколько надо,
чтобы хватило деду?
Внук размышляет: всё надо взвесить.
Сколько дадут мне? Ну, восемь, десять,
может, двенадцать
лет.
Выйду -- как раз в институт.
Дед засыпает, и деду снятся
молы на море, милые лица,
вальс из динамика у фонтана,
баритон
Левитана.

23 февраля 2012

9.05

Собирается тщательно,
ордена прикрепляет к лацкану,
рукава и воротники расправляет ласково.
Надевает туфли, платок, берет костыли
и уходит в заднюю дверь, чтоб не засекли.
В центре, возле продмага, памятник,
дальше кладбище --
далеко,
спасибо погода пошла на лад ещё...
Взрослые смотрят молча,
дети кричат:
"Мама, мама, гляди, у старухи снова парад".
У старухи парад, всё правда,
сольное шествие.
Года три назад шли колонной: она и шесть её
не сказать друзей,
вернее будет -- родных.
Четверых с тех пор схоронили,
двое больны.
Нынче нужно идти за всех.
Вдоль домов покошенных,
мимо женщин и мужиков, и коров и кошек их.
Если бросить ныть,
не такой уж и дальний путь.
Доползёт как-нибудь.

9 мая 2012

Взято здесь

---

Мастерам 8-го Королевства :)

И вообще, дивные люди, оказывается, живут в нашем городе: Анатолий Чилик

---

Назвался груздем...

Эпидемия от  inannaterme
«Вы оставляете комментарий с указанием одного из своих игровых персонажей (для мастеров - можно писать название игры), а я сообщаю вам с какой песней или музыкальной композицией ассоциируется у меня ваш персонаж. Кто отметился обязан разместить такую же запись у себя».
Хотя с песнями у меня... Я бы лучше с книгами.

---

Фашизм - эпидемиологическая памятка от Стругацких

Давно искала, наконец, наткнулась и утащила, чтобы не потерять.

Борис Стругацкий (1995 год)

ФАШИЗМ – ЭТО ОЧЕНЬ ПРОСТО *

Эпидемиологическая памятка

* Источник: Невское время (СПб.). – 1995. – 8 апреля (первопубликация).

Чума в нашем доме. Лечить ее мы не умеем. Более того, мы сплошь да рядом не умеем даже поставить правильный диагноз. И тот, кто уже заразился, зачастую не замечает, что он болен и заразен.

Ему-то кажется, что он знает о фашизме все. Ведь всем же известно, что фашизм – это: черные эсэсовские мундиры; лающая речь; вздернутые в римском приветствии руки; свастика; черно-красные знамена; марширующие колонны; люди-скелеты за колючей проволокой; жирный дым из труб крематориев; бесноватый фюрер с челочкой; толстый Геринг; поблескивающий стеклышками пенсне Гиммлер, – и еще полдюжины более или менее достоверных фигур из «Семнадцати мгновений весны», из «Подвига разведчика», из «Падения Берлина»...

О, мы прекрасно знаем, что такое фашизм...

О, мы прекрасно знаем, что такое фашизм – немецкий фашизм, он же – гитлеризм. Нам и в голову не приходит, что существует и другой фашизм, такой же поганый, такой же страшный, но свой, доморощенный. И, наверное, именно поэтому мы не видим его в упор, когда он на глазах у нас разрастается в теле страны, словно тихая злокачественная опухоль. Мы, правда, различаем свастику, закамуфлированную под рунические знаки. До нас доносятся хриплые вопли, призывающие к расправе над инородцами. Мы замечаем порой поганые лозунги и картинки на стенах наших домов. Но мы никак не можем признаться себе, что это тоже фашизм. Нам все кажется, что фашизм – это: черные эсэсовские мундиры, лающая иноземная речь, жирный дым из труб крематориев, война...

Сейчас Академия Наук, выполняя указ Президента, лихорадочно формулирует научное определение фашизма. Надо полагать, это будет точное, всеобъемлющее, на все случаи жизни определение. И, разумеется, дьявольски сложное.

А, между тем, фашизм – это просто. Более того, фашизм – это очень просто! Фашизм есть диктатура националистов. Соответственно, фашист – это человек, исповедующий (и проповедующий) превосходство одной нации над другими и при этом – активный поборник «железной руки», «дисциплины-порядка», «ежовых рукавиц» и прочих прелестей тоталитаризма.

И все. Больше ничего в основе фашизма нет. Диктатура плюс национализм. Тоталитарное правление одной нации. А все остальное – тайная полиция, лагеря, костры из книг, война – прорастает из этого ядовитого зерна, как смерть из раковой клетки.

Возможна железная диктатура со всеми ее гробовыми прелестями – скажем, диктатура Стресснера в Парагвае или диктатура Сталина в СССР, – но поскольку тотальной идеей этой диктатуры не является идея национальная (расовая) – это уже не фашизм. Возможно государство, опирающееся на национальную идею, – скажем, Израиль, – но если отсутствует диктатура («железная рука», подавление демократических свобод, всевластье тайной полиции) – это уже не фашизм.

Совершенно бессмысленны и безграмотны выражения типа «демофашист» или «фашиствующий демократ». Это такая же нелепость как «ледяной кипяток» или «ароматное зловоние». Демократ, да, может быть в какой-то степени националистом, но он, по определению, враг всякой и всяческой диктатуры, а поэтому фашистом быть просто не умеет. Так же, как не умеет никакой фашист быть демократом, сторонником свободы слова, свободы печати, свободы митингов и демонстраций, он всегда за одну свободу – свободу Железной Руки.

Могу легко представить себе человека, который, ознакомившись со всеми этими моими дефинициями, скажет (с сомнением): «Этак у тебя получается, что лет пятьсот-шестьсот назад все на свете были фашистами – и князья, и цари, и сеньоры, и вассалы...» В каком-то смысле такое замечание бьет в цель, ибо оно верно «с точностью до наоборот»: фашизм – это задержавшийся в развитии феодализм, переживший и век пара, и век электричества, и век атома, и готовый пережить век космических полетов и искусственного интеллекта. Феодальные отношения, казалось бы, исчезли, но феодальный менталитет оказался живуч и могуч, он оказался сильнее и пара, и электричества, сильнее всеобщей грамотности и всеобщей компьютеризации. Живучесть его, безусловно, имеет причиной то обстоятельство, что корнями своими феодализм уходит в дофеодальные, еще пещерные времена, в ментальность блохастого стада бесхвостых обезьян: все чужаки, живущие в соседнем лесу, – отвратительны и опасны, а вожак наш великолепно жесток, мудр и побеждает врагов. Эта первобытная ментальность, видимо, не скоро покинет род человеческий. И поэтому фашизм – это феодализм сегодня. И завтра.

Только, ради Бога, не путайте национализм с патриотизмом! Патриотизм – это любовь к своему народу, а национализм – неприязнь к чужому. Патриот прекрасно знает, что не бывает плохих и хороших народов – бывают лишь плохие и хорошие люди. Националист же всегда мыслит категориями «свои-чужие», «наши-ненаши», «воры-фраера», он целые народы с легкостью необыкновенной записывает в негодяи, или в дураки, или в бандиты.

Это важнейший признак фашистской идеологии – деление людей на «наших и ненаших». Сталинский тоталитаризм основан на подобной идеологии, поэтому-то они так похожи, эти режимы – режимы-убийцы, режимы – разрушители культуры, режимы-милитаристы. Только фашисты людей делят на расы, а сталинисты – на классы.

Очень важный признак фашизма – ложь. Конечно, не всякий, кто лжет, фашист, но всякий фашист – обязательно лжец. Он просто вынужден лгать. Потому что диктатуру иногда еще как-то можно, худо-бедно, но все-таки разумно, обосновать, национализм же обосновать можно только через посредство лжи – какими-нибудь фальшивыми «Протоколами» или разглагольствованиями, что-де «евреи русский народ споили», «все кавказцы – прирожденные бандиты» и тому подобное. Поэтому фашисты – лгут. И всегда лгали. И никто точнее Эрнеста Хемингуэя не сказал о них: «Фашизм есть ложь, изрекаемая бандитами».

Так что если вы вдруг «осознали», что только лишь ваш народ достоин всех благ, а все прочие народы вокруг – второй сорт, поздравляю: вы сделали свой первый шаг в фашизм. Потом вас осеняет, что высоких целей ваш народ добьется, только когда железный порядок будет установлен и заткнут пасть всем этим крикунам и бумагомаракам, разглагольствующим о свободах; когда поставят к стенке (без суда и следствия) всех, кто идет поперек, а инородцев беспощадно возьмут к ногтю... И как только вы приняли все это, – процесс завершился: вы уже фашист. На вас нет черного мундира со свастикой. Вы не имеете привычки орать «хайль!». Вы всю жизнь гордились победой нашей страны над фашизмом и, может быть, даже сами, лично, приближали эту победу. Но вы позволили себе встать в ряды борцов за диктатуру националистов – и вы уже фашист. Как просто! Какстрашно просто.

И не говорите теперь, что вы – совсем не злой человек, что вы против страданий людей невинных (к стенке поставлены должны быть только враги порядка, и только враги порядка должны оказаться за колючей проволокой), что у вас у самого дети-внуки, что вы против войны... Все это уже не имеет значения, коль скоро приняли вы Причастие Буйвола. Дорога истории давно уже накатана, логика истории беспощадна, и, как только придут к власти ваши фюреры, заработает отлаженный конвейер: устранение инакомыслящих – подавление неизбежного протеста – концлагеря, виселицы – упадок мирной экономики – милитаризация – война... А если вы, опомнившись, захотите в какой-то момент остановить этот страшный конвейер, вы будете беспощадно уничтожены, словно самый распоследний демократ-интернационалист. Знамена у вас будут не красно-коричневые, а – например – черно-оранжевые. Вы будете на своих собраниях кричать не «хайль», а, скажем, «слава!». Не будет у вас штурмбаннфюреров, а будут какие-нибудь есаул-бригадиры, но сущность фашизма – диктатура нацистов – останется, а значит, останется ложь, кровь, война – теперь, возможно, ядерная.

Мы живем в опасное время. Чума в нашем доме. В первую очередь она поражает оскорбленных и униженных, а их так много сейчас.

Можно ли повернуть историю вспять? Наверное, можно – если этого захотят миллионы. Так давайте же этого не хотеть. Ведь многое зависит от нас самих. Не все, конечно, но многое.

---

Отличный рассказ

Общая черта (Из журнала "Химия и жизнь")

Забирали по ночам: тихо, деликатно, не беспокоя соседей, всегда — целыми семьями. Просто утром квартиры стояли пустые, с распахнутыми настежь дверями, и кого-нибудь недосчитывались: астрофизиков и слесарей, летчиков и дошкольников, пастухов и профессоров консерватории, домохозяек и академиков. Возвращались единицы, с головной болью, провалом в памяти и справкой: взяли по ошибке, приносим извинения, память скорректирована из соображений планетарной безопасности.
Почта захлебывалась доносами. Люди не могли дышать спокойно: у одних поселился внизу живота холодный ужас, сдавил дыхание, рвотно подкатываясь к горлу; другие воодушевленно строчили — на начальника, чье место неплохо бы занять, на соседа, чьи дети слишком громко кричат, на девушку, что отказала; третьи писали на вторых, чтобы успеть первыми. Шушукались: «Пять раз написала, а его все не берут. — А ты о чем? — Что крадет. — Дура, надо, что ругает Мировой совет...» Прислушивались к лифтам, к шагам за дверью.
Потом вдруг все кончилось — забирать перестали, а через четыре года солнце планеты вспыхнуло, превращаясь в сверхновую. Сорвало и унесло прочь атмосферу, мелкими лужицами выкипели океаны, ничего не поняв, сгинули города. Сгорели члены Мирового совета, до последнего вглядываясь в небо: к этому времени шесть космических кораблей, шесть огромных ковчегов — все, что смогли успеть, — ушли от взрыва на безопасное расстояние. Они летели к далеким звездам, а на борту спали в анабиозе миллионы людей: астрофизики и слесари, летчики и дошкольники, пастухи и профессора консерватории, домохозяйки и академики. Очень разные люди с единственной общей чертой: никто из них ни разу не написал доноса.

Взято отсюда: www.hij.ru/read/issues/2014/march/4819/

---

Циатата с баша

Россия адиабатически расширилась. Похолодало и выпал снег.

---

Российский бизнесмен создает музей шляхты

volkovysk.by/society/rossijskij-biznesmen-vyuch...

---

Тренд, да...

---

И об экологии...

---

Отзываюсь на некоторые строки

Не то, чтобы звеню от этого стихотворения, но что-то в нем есть очень правильное.

= о победе и ее воспроизводстве =

сколько раз они меняли язык с русского на немецкий
сколько раз меняли обратно
сколько раз проклинали если не время то место
называли кого попало сестрой и братом

сколько раз могло быть шоком то что не стало шоком
сколько раз на пробах попадали мимо мишени
а потом легко убивали например за банку тушенки
или просто так реагируя на движенье

сколько раз они приходили к нам которые их не звали
сколько раз писали письма скупо наделяли родных словами
вот мы настроились учебник по арифметике открываем
читаем задачу и немедленно закрываем

сколько раз брат на брата вскормленные волчицей
сколько раз тайное становилось ирреальным
мы говорим что учимся но не можем ничему научиться
сколько ни затверживаем этот опыт сколько ни повторяем

сколько ни думаем что поняли простили что надеемся верим любим
сколько ни растет на могилах зверобой камнеломка лютик
сколько ни твердим себе да они же люди мы не забыли люди
да какие же они люди да такие же точно люди

загибаем пальцы но ответов не знаем сколько еще было дряни
гноя на бинтах сажи на всяком рыле
сколько раз они потом повторяли
мы все-таки победили

а мы все утратили малое искали многое растеряли
мы это они а они это мы только это накрепко затвердили
не воевали никогда но вот по инерции повторяем
мы все-таки победили


Взято отсюда: laas.livejournal.com/358809.html

---

Интересный подход к профориентации

interesno.co/mag/36cd0787b0d1

---

Про Крым и Покровские ворота

Такие вот у людей аллюзии. Взято отюда: www.facebook.com/dligach/posts/733148660049492

"Мне все больше и больше наши отношения с россиянами напоминают блестящую пару из "Покровских ворот".
Россия, Маргарита Павловна (Ульянова), "женщина весомых достоинств". И Украина, бывший муж, "отставленный, но не вполне отпущенный", Лев Евгеньевич (Равикович).

И ключевой диалог.
Маргарита Павловна: "Если б не я, ты получал бы одни щелчки."
Лев Евгеньевич: "Пусть! Но я бы жил! Я бы жил!"

Далее в ролях. Аппендикс, как вы понимаете, это Крым.

Хоботов. Всю жизнь я жил твоим умом. Всю жизнь я делал, что ты велела. Теперь я хочу простого права: решать свою судьбу самому.
Маргарита. Банально, Хоботов.
Хоботов. На здоровье. Независимые умы никогда не боялись банальностей.
Маргарита. Ты тут при чем?
Хоботов. Грубо, но правда. Я ни при чем. А чья вина? Я мог быть ученым, мог книги писать, а стал каким-то столоначальником, блохоискателем, сундуком. (Бьет кулаками по сундуку.) Весь век копаюсь в чужих предисловиях. Если б не ты...
Маргарита. Если б не я, ты получал бы одни щелчки.
Хоботов. Пусть!
Маргарита. И каждый проворный кляузник вешал бы на тебя собак.
Хоботов. Пусть! Но я бы жил! Я бы жил!
Савва. Лева, уймись!
Хоботов. Савва, подумай, — всю свою жизнь себя ограничивать, бояться прохвостов и дураков, работать вполсилы, жить вполноги, не знать ни ожиданий, ни взлетов. Для этого надо было родиться?
Маргарита. Неблагодарный эпилептик!
Хоботов. Так вот, я женюсь!
Маргарита. Нет, ты не женишься. Умалишенных не регистрируют.
Хоботов. Увидишь. (Садится.) Мне что-то нехорошо. Колет. Перед глазами круги...
Маргарита. Колет. Ну, хватит. Ждать нельзя. Савва, дай записную книжку.
Савва идет.
На тумбочке.
Хоботов. Что ты намерена делать?
Маргарита. Буду звонить Вере Семеновне.
Возвращается Савва с блокнотом.

Хоботов. Я протестую.

Входит Алиса.

Алиса. Друг мой, почему вы кричите?
Хоботов. Алиса Витальевна, дорогая, меня хотят зарезать.
Алиса. Пардон?
Хоботов. Зарезать.
Алиса. Душа моя, что за шутки?
Маргарита (по телефону). Веру Семеновну.
Хоботов. Остановитесь!
Маргарита. Верочка, какая удача, что ты у себя. Да, Маргарита. Спустись, родная, в приемный покой. Я сейчас привезу тебе Хоботова. Его аппендикс что-то шалит. (Специально отводит трубку от уха.)

Доносится громкий прокуренный голос.
Голос Веры Семеновны. Резать ко всем чертям!
Хоботов. Чудовищно!"

---

Такая вот история Ирландии

---

...

- Мам, а если червяка разрезать, то его половинки будут дружить?
- С тобой - нет.

---

Чаму ж мне не пець, чаму ж не гудзець...

---

Стихотворение Малдера

И это прекрасно звучит, по-моему:


Где-то во мне есть стол, на столе - форшмак,
огурец магазинный, кислый, плохой коньяк,
Лимончики, майонезный ад, запотевший сыр,
Пепельницы,кружки сыро-вяленой колбасы.

Над столом довлеет потный рабочий люд.
Не ведут бесед. Слушают Лепса. Нестройно пьют.
Поднимают стопку за Отчество и Христа
Бульдоголицый муж и тетка, тощая как глиста.

И я средь них, поднимаю, крякаю, нюхаю хлеб.
Пью за душную святость духовных скреп,
Пью за хитрого батьку, за путинский трон,
Пью за всех погибших во всех метро.

Пью, пью и сатаненю, ну как же так
Неужели это моя гортань открывается - петь кондак?
Неужели это моя рука поднимается - лить коньяк?
Кто все это делает - насильник или дурак?

Стол этот не сломать, не разогнать гостей.
И никакого кляпа не хватит для их пастей.
Но у меня есть выход, он очень прост.
Я поднимаю над их головами последний тост.

В каждом есть стол - и на столе - форшмак,
Кто ты за ним - собутыльник, а может враг?
Кто я за ним - самаритянин иль блудный сын?
Я поднимаю рюмку, не чокаясь, пью стрихнин.


Меня "царапает" концовка, но в этом тоже есть свой цимес)

---

Взгляд на мир восточного украинца

vk.com/sergeygurkin?w=wall815612_4944


И вдогонку:

---

"Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за святое и пpавое дело. Все, что из плоти, pассыпается в пpах: и люди, и системы. Но вечен дух ненависти в боpьбе за пpавое дело."
Г. Померанц